Альбина Нафигова о том, как «Неотосланные письма» принимали на Шукшинском фестивале на Алтае
Татарстанская картина «Неотосланные письма», снятая по одноименному произведению классика татарской литературы Аделя Кутуя, вошла в конкурсную программу Шукшинского кинофестиваля. В своем материале для «БИЗНЕС Online» программный директор КФМК Альбина Нафигова, выступавшая на Шукшинском в роли члена жюри, рассказывает, как фильм приняли на Алтае. «Алтайцев покорила доброта фильма и пение главной героини. Оказалось, татарское кино здесь не знают, но дебют состоялся», — говорит она.
«За фестивальную неделю фильм Рустама Рашитова увидели на пяти экранах»
Итак, день второй для фестиваля – это самый рабочий день. Первый отдается открытию и прочим праздничным ритуалам. А вот второй – самый что ни на есть первый фестивальный. И с этого дня после питчинга вечерним показом стоял татарский фильм «Неотосланные письма» в кинотеатре «Европа» города Барнаула. И где, как не на Алтае, удивительном крае – центре России с тюркским акцентом – пробовать татарский контент?
К слову, наш и якутский фильм были в полном метре с субтитрами. Попали «Неотосланные письма» в шукшинскую программу за экранизацию литературы и удивительную доброту. Девиз фестиваля: нравственность есть правда!
Всего было запланировано пять показов. За фестивальную неделю фильм Рустама Рашитова увидели на пяти экранах – неплохо, я считаю, для фильма. Учитывая кочующий характер фестиваля, для зрителя тоже удобно.
На премьерном показе было неаншлагово, потому что конкуренция у рашитовского полотна была очень активная. К тому же организаторы поставили два его показа с часовым разрывом, так что я увидела половину зала. Конкуренцию Рашитову составили «Ке-ДЫ» Сергея Соловьева, «Птица» Ксении Баскаковой, «Хороший мальчик»Оксаны Карас и другие российские фильмы. Вместе с якутским фильмом «Его дочь» (победитель прошлогоднего выборгского киносмотра) наши «Неотосланные письма» составили тюркоязычный дуэт в панораме всероссийского фестиваля. Без звездного кастинга, чистый региональный продукт.
Сама я смотрела киноверсию до самых до титров впервые и смогла оценить все плюсы и минусы по-фестивальному, с дыханием зала. Вернее сказать, со всхлипыванием зала. Из разговора со зрителем До оказалось: татарского кино здесь не знают, про Аделя Кутуя не слышали, с субтитрами смотреть не привыкли – с чистого листа то есть.
Целевая аудитория – а ее составила добрая половина зала – выпукло и ощутимо обнаружилась всхлипами в нужных местах. То есть метки-силки, расставленные режиссером, сработали. После показа меня окружили люди и заново спрашивали: неужто дебют? Да! Алтайцев покорила доброта фильма и пение главной героини. Субтитры и оригинальная озвучка дискомфортили только первые пять минут. Потом пошло как по написанному.
«Какая она красивая! Изнутри светится», — говорили так. Думаю, работу художника по костюмам стоит отметить в плюсе, особенно при малом бюджете. Героиня проколорирована совершенно, остальные – достойно.
Абсолютно спокойно вписалось и время в сюжет фильма. Дешевая реконструкция его просто сгубила бы. Мудрое решение. Кастинг женский – просто в точку. Недаром критики говорили про наших актрис на весенней конференции по качеству.
И чтобы меня не обвинили в ангажированности, с плюсами покончу прямо на этом абзаце.
«Для жанра мелодрамы три счастливых финала — это уже перебор»
Минусы, про которые зритель не сказал. Финал для киноверсии надо резать. «Резать к чертовой матери, не дожидаясь перетонитов! («Покровские ворота»)» И делать это надо не только для того, чтобы отстроиться от телевизионного варианта, а чтобы спасти исходный текст – это во-первых. И чтобы правильно спровоцировать публику на фестивальные хлопки – попытки были – это во-вторых. Для жанра мелодрамы три счастливых финала – это уже перебор. Она спела, он вернулся – остальное оставьте зрителю досмаковать. Кто читал Кутуя, сам припомнит, а кто не читал – ему и неважно, что там мешало герою совершить камбэк раньше.
Это не экранизация, это по мотивам повести, и если смотреть именно так, то можно истерики по поводу кутуевских писем отодвинуть за комод. Но вопросы к сценарию совсем не в этом, вопросы скорее к мужским образам. Понятно, что они обслуживают главный женский, но уж совсем как-то вяло. Семантика плохого и хорошего не складывается в противостояние, не может убедить меня как зрителя в нарочитой смазанности, они просто вялы – и события, и люди. Мужской кастинг это подытожил. Эпизодические актеры были харизматичнее главных.
Огорчила и придумка конфликта на смене амплуа главной героини: полюбил он ее артисткою, а она решила медиком стать. Такая же оплошность потом с бесконечными общественными нагрузками в виде преподавания разного профиля. Мелочь, а неприятно.
Нет, сценарий в целом имеет место быть. Но хороший скрипт-докторинг ему не помешал бы, тем более первоисточник обязывает. Есть такой оборот «бережное отношение к материалу» – тут вот оно было б кстати.
«Татарское кино на Алтае показывать хочется, оно смотрится с субтитрами органично»
Что мы вынесли из просмотра со зрителем единогласно: дебют состоялся, но именно с этой оговоркой – дебют. Татарское кино на Алтае показывать хочется, оно смотрится с субтитрами органично. Кстати, татарские диалоги к лицу татарскому кино, они честны. И абсолютно русскому зрителю субтитры оказали добрую услугу. Дубляж бы все испортил.
От себя: оператор – душка, он сумел передать и интимность взоров, и целомудренность прикосновений, и красоту душевную, и широту татарстанских просторов. Визуальная доброта фильма тоже на его операторской совести, хотя, конечно, она составная. И сценарий, и актерская игра, и режиссерская натура — как многослойный торт в пропитке жанра мелодрамы. Красота героини внутренняя — тоже плюс в карму оператору. Ну и коптер, коптер – друг татарстанского кино, только б не навеки вечные. Здесь он в тему.
И уж совершенный восторг: песня, ее исполнение и звучание. Не являюсь целевой аудиторией телевидения в принципе, а главного канала сбыта – в частности. Мне трудно судить, насколько эксплуатировался сей саунд-трек. Но звучит он просто обалденно в темном кинозале, и хочется напевать потом. И потому еще раз про финал – резать к чертовой матери. Пусть экранные аплодисменты подхватываются в зале. Это нормальная спекуляция.
Будем считать, что я видела режиссерскую версию, но сценой с родами можно жертвовать. Объяснением героя случайному человеку – тоже. «Если надо объяснять, то не надо объяснять», – Зинаида была 100 раз права, и к кино это подходит как нельзя лучше.
Но вот что так мучает меня: почему из всей женской аудитории никто не спросил, зачем второй ребенок. На месте сценариста я б вполне обошлась бы одним. Такое виктимное поведение героини не коррелирует с ее медицинским стержнем.
И все-таки про песню. Где «вирусы»? Где промо? На этом я свою печальку дожму: и у наших киношников, и у федералов есть промоматериал, а они его не используют. И не режиссерская эта задача, естественно. Но уж тем жемчугом, что под ногами лежит, надо пользоваться. И чем меньше бюджет – тем активнее.
Надеюсь, все посылы (письма) дошли до адресатов и никто не обиделся.
«Татарское кино определилось с жанром, у него есть свой зритель и даже почерк»
P. S. В конкурсе впервые появился короткий метр, и Татарстан там был представлен фильмом «Блудный сын» Оксаны Синчуговой. По ее словам, а этот фестиваль был первым в ее жизни, она почерпнула в зрительском смотре много для себя полезного. А зритель на Алтае просто чудесный, надо отметить. И это не комплимент, а констатация.
P. P. S. Оба фильма отражают главные тренды татарстанского кино. У нас появилось молодое кино. У нас есть жанровое и фестивальное. И мое глубокое убеждение, что все татарстанское кино можно поделить на казанское и татарское, причем деление это не на языковом уровне. Татарское кино определилось с жанром, у него есть свой зритель и даже почерк. Это мелодрамы, жизнеописания, комедии. У него есть все, ему нужен просто стабильный прокат и доход.
Казанское ищет себя. Оно зачато на документалке и арт-хаусе, оно в постоянном поиске формата, де-формата и зрителя. Казанское кино можно обозначить в достойную ретроспективу – фестивальную программу с именами. В этой ментальности работают и молодые, и зрелые режиссеры. Его мало, очень мало. Но оно прорывается на фестивали. Оно атмосферное – это важно для кино. Оно отважное – это необходимо для авторского кино. Ему нужны новые таланты.
В татарском всегда чувствуется корпоративность, в казанском – индивидуальность.
Итак, Рустам снял татарское кино, а Оксана – казанское. И даже если бы в первом заговорили на русском, а во втором – на татарском, это по моей формуле выглядит так. Поздравляю ребят с выходом на новый зрительский уровень.
К слову, оба фильма вошли в национальную секцию казанского международного фестиваля мусульманского кино, и оба можно будет посмотреть, встретиться с авторами.
